– Ты видел, видел! – кричал орк гоблину на соседнем ряду.
– Ага! И самое главное запомнил – дракона нужно уронить, – ответил последний.
Я нахмурилась; мне не понравился подобный разговор, но мои невеселые думы прервал голос:
– Прекрасные сударыни и досточтимые господа! Настоятельно просим особо впечатлительных из вас покинуть зал. Ибо только у нас совсем скоро состоится триумфальное возвращение Воина Фреста! Ради вас этот участник готов сразиться с врагами всего Омура. С самыми опасными из опасных, с самыми трудноуловимыми созданиями Нави, – барабанная дробь, от которой екнуло сердце, – черными колдунами!
В зале зашумели, и некоторые молодые девчонки поспешили покинуть зал, но я осталась, позабыв даже вдохнуть. Что задумал этот синекрылый?
– Итак, все внимание на Арену! По личной просьбе Елиссана, государя всей Норуссии, Воин Фреста заранее выследил, а теперь представит на наш суд черных и на наших глазах заточит их души навеки! Встреча-а-айте! Воин Фреста!
Мое сердце замерло, едва на Арену из сверкающей дымки портала вышел самый любимый мною мужчина. Зал буквально взорвался аплодисментами, приветствуя моего дракона. Он был невероятно собран, сосредоточен и, как всегда, безумно красив. Женщины словно сошли с ума, а Лисса хмыкнула:
– По-моему, прекрасные сударыни приходят сюда только затем, чтобы полюбоваться на полуголых бойцов.
– Но они и в самом деле потрясающе красивы, особенно этот, – вздохнула Тейя и украдкой покосилась на меня.
Я сделала вид, что ничего не видела и не слышала, да и смотрела я только на любимого. Он взмахнул руками, сплетая какое-то заклинание, и над Ареной возникла магическая клетка. Очередной пасс, и из воронок порталов появляются пять черных колдунов. Пять! Я с силой вцепилась в край скамьи, на которой сидела. Вся пятерка черных огляделась по сторонам, затем с мрачными ухмылками колдуны повернулись к своему противнику. Четверо напали на Шайна сразу, а пятый соперник отправился исследовать клетку. Я судорожно вдохнула, а мое тело охватила нервная дрожь. Видела я только, как Арриен вынул из ножен Пламень. Колдуны, все разом, атаковали моего мужчину, но он даже не пошевелился, словно стал частью Арены.
Черные атакуют Шайнера, используя отросшие желтовато-коричневые когти. Атакующие заклятия навьев летят в моего жениха одно за другим. Шайн собран, отбивает все их атаки, одновременно опоясывая огненной плетью того колдуна, который пытается снять магическую клетку. Черные ритуальные кинжалы, брошенные меткими руками колдунов, летят, метя в самое сердце дракона. Но тренированное тело Шайнера ловко уворачивается от ударов. Мне кажется, что я смотрю кошмарный сон, по щекам текут слезы, и я молю Шалуну и Зеста помочь своему любимому.
Очередная атака – и новые, неведомые мне заклятия черных летят в Арриена. Я прикусила губу, а Йена слегка сжала мою руку. Я никак на это не отреагировала, не отрывая своего взора от происходящего на Арене. Черные окружают Шайна, а он уворачивается, подпрыгивает, отскакивает, не забывая наносить удары по навьям. Колдуны не сдаются, они пытаются обмануть своего соперника, кто-то целится в его плечо, но в последний момент направляет силу удара в живот Шайна. Он стоит на месте, продолжая уклоняться от всех атак.
В зале молча наблюдают, мужчины хмурятся, сжимают кулаки, а девушки или плачут, складывая руки в молитвенном жесте, или, как Тейя с Лиссой, кусают губы.
И вдруг мое сердце остановилось – Арриен упал на колени, а все его противники дружно двинулись к нему. В зале кто-то завыл, а я ударилась в панику. Не понимая, что делаю, не обращая ни на кого внимания, я сняла с руки браслет разлуки. Предплечья охватила боль, но я, позабыв обо всем, судорожно прижала левую ладонь к правому предплечью и тихо всхлипнула:
– Арриен, любимый, поднимись, пожалуйста! Я не переживу, если ты погибнешь!
«Ма-шерра, – услышала я в ответ тихий шепот, в котором вдруг прорезались торжествующие нотки, – я знал, что ты придешь!»
Мгновение, и картинка на Арене меняется. Шайн с торжествующей улыбкой поднимается с колен, делает едва уловимый пасс руками и всех колдунов расшвыривает в стороны. Из их тел вырываются черные вихри, которые, подчиняясь движениям рук Арриена, оказываются в магических «банках». Мой жених, не скрывая своего торжества, кланяется зрителям и исчезает с Арены вместе со своей ношей.
Зрители мгновенно пришли в себя, зашумели, зааплодировали, требуя видеть Воина Фреста. И он появился перед благодарной публикой. Зрители неистовствовали, выкрикивая слова восхищения.
– Смотри-ка, Нилия, – прищурилась рыжая, – а твой женишок, оказывается, морок с обручальных узоров снял. К чему бы это?
Я с мрачным видом глядела на Арриена. Что он там вещал перед осенними боями? Что он не ярмарочный скоморох? По-моему, этот гад синекрылый самый настоящий ярмарочный скоморох, фигляр и ерник. Ох, не зря я так его называла! А сегодня глупая, наивная девчонка попалась в ловко расставленные сети дракона. Я вернула браслет разлуки на свое запястье, ругая свое сердце – вот зачем я опять его послушала? Шайн, стоящий посередине Арены, поднял вверх руку, призывая зрителей к молчанию. Все звуки сразу смолкли, и по залу пронесся завораживающий голос господина мир Эсморранда:
– Эту победу я посвящаю тебе, ма-шерра!
Я моргнула, девчонки переглянулись между собой, а зрители оживились.
– Рыжухе своей он это все посвятил, – хмыкнул орк снизу, а Арриен продолжал свою торжествующую речь:
– Сладкая моя девочка, я убедился, что ты здесь, а это значит, что я тебя найду!
Я насторожилась, а последующая фраза жениха заставила меня судорожно искать украшение, которое мне дала Лисса.
– Милая моя, ты не знаешь одну вещь, но я тебе о ней расскажу. Сегодня я зачаровал стены этого зала так, что они способны блокировать магию амулетов, которые кто-то по неосторожности снял хотя бы один раз. Так что твой браслет стал теперь бесполезен. И ты не сможешь от меня сбежать на этот раз!
Я поглядела на Лиссандру, она широко распахнула свои фиалковые глаза, а дракон спрыгнул с Арены и направился в зал.
– Воин Фреста, – прокричали с нижних рядов, – ты только скажи, и мы мигом отыщем твою женушку-беглянку!
Я возмутилась, правда, молча: мол, никакая я ему не жена, а только лишь невеста.
– Возьми меня в жены! – крикнула яркая брюнетка с третьего ряда.
– Или меня!
– А еще лучше меня, я от тебя не сбегу, Воин Фреста!
Шайн с невозмутимым видом продолжал подниматься по главной лестнице трибун красного сектора. Я знала, чего добивается синекрылый гад – чтобы мой морок при его появлении спал. Пока мы с Лиссандрой лихорадочно осматривали многочисленные карманы сюртука Осмуса, в зале творилось что-то невообразимое.
– Девочка моя, – Шайнер приблизился к моему ряду, – ты помнишь мое последнее обещание?
О да, я помнила наш последний разговор, оттого сразу зарделась, а внизу живота разлилось какое-то странное тепло. Нам с Лиссой на помощь поспешила Йена, теперь мы втроем рыскали в карманах сюртука, который я с себя сняла. Остальные девчонки следили за Арриеном. Я же непроизвольно поморщилась, когда морок с меня спал, радовало одно – я догадалась надеть маску. Все сидящие в зале повернулись в мою сторону, а Шайнер стоял в начале нашего ряда и торжествующе улыбался:
– Темного вечера, любимая, – слегка поклонился он, глядя прямо на меня.
Синие глаза в прорезях маски очаровывали, манили, обещали, звали подойти ближе к мужчине, который неумолимо приближался ко мне.
Я уже было сдалась, как вдруг ощутила, что Лисса пытается вложить в мою ладонь маленький камушек. Благодарно чуть сжала ее руку. Арриен все с той же ликующей улыбкой на устах медленно шествовал ко мне, он уже не сомневался, что я у него в руках. Но настала моя очередь победно улыбаться:
– Прощайте, сударь!
Сказав это, подняла руку. Шайн рванулся вперед, но, к моей радости, он не успел буквально на ирну – я опередила его, резко бросив камушек на пол. Последнее, что мне удалось услышать, был разъяренный рык побежденного дракона.
Картинка сменилась, и я очутилась в трапезной родного терема.
– Это уже не смешно, глупая гусыня! Опять сбежала от своего жениха? – услышала я сварливый голос Василя.
– Темного вечера, – улыбнулась я нечистику.
– Да какого вечера, к хмару лысому! Глаза-то раскрой – ночь на дворе.
– Верно, – взглянула я в открытое окно.
Легкий ветерок трепал кружевную занавеску и приносил из сада аромат сырой земли и цветов.
– Дождь прошел? – спросила я у домового.
– Гроза… первая в этом году, – мягко произнес он.
Я грустно улыбнулась. В Бейруне были совсем другие грозы – яростные, свирепые, смертоносные. Потоки воды заставляли реки выходить из берегов и смывать целые поселки, а на море бушевали шторма, которые несли гибель кораблям, на беду оказавшимся в центре стихии.
